Бывают герои, которые за свои подвиги заслужили Звезду Героя и не одну, но из-за несгибаемости характера не получили ни одной. Таким был наш командир в группе «Альфа» Юрий Николаевич Торшин. Он не истязал себя в спортзале, но обладал недюжинной силой, не грезил службой в «Альфе» (как, например, я), но оказался именно там. Во всех жизненных ситуациях Юрий Николаевич отличался уверенностью в собственных силах и правоте. Именно эта уверенность и житейская мудрость заставляли сверстников уважать его как старшего товарища. Наверное благодаря этим качествам, помноженным на искусство Воина, в подразделении Торшина потери были значительно меньшими, чем в других отделах. И слова из песни «Комбат-батяня» для меня, в первую очередь, про Юрия Николаевича. О его ратных подвигах можно рассказать много. Я вспомню лишь один эпизод. Это история о человеке с большой буквы.
В Чечне, во вторую кампанию, сбили вертолет с нашими ребятами. Тела их не нашли. Ну, как не нашли, не искали. Место крушения заминировано, соваться на поиски никто не хотел. Прошло полгода, историю замяли. Были бойцы и нет. Их родные, жены и дети, оказались никому не нужны. Они не получили ни пособий, ни даже слов благодарности. Ведь формально не доказано, что бойцы погибли. А «вдруг» они в плену?
И вот на место последней дислокации пропавших судьба занесла полковника Торшина. Ему рассказали эту историю. Ребята погибли, тела не найдены, семьи обездолены. Юрий Николаевич вскочил с места, выбежал из укрытия и уже через пять минут вертолет с 10-ю добровольцами на борту поднялся в воздух.
Подлетев к месту крушения, Торшин отдал вертолетчику приказ зависнуть над местностью — садиться было опасно, можно было не успеть взлететь в случае атаки чеченцев. Вертолет повис над заданной точкой, а отдел группы «А» рассредоточился на местности.
Риск был колоссальный. В районе крушения стояли боевики, местность заминирована вдоль и поперек. Юрий Николаевич это знал, но и его ребята были прекрасно обучены.
На месте высадки они пробыли целую ночь, потому что опустился туман. Отдел провел её в готовности в любую минуту принять последний бой.Наутро вернулись все, таща на себе обломки вертолета и останки ребят (спустя полгода их трупы выглядели страшно).
В итоге, группа Торшина привезла доказательства, что погибли парни при исполнении, чтобы тела их были захоронены, вдовы начали получать финансовую помощь, а дети гордились погибшими отцами.
Мог ли офицер спецназа, услышав рассказ о событиях полугодичной давности всего этого не делать? Наверно, кто-то мог: приказа не было, и т.п. Юрий Николаевич не мог. Он понимал, что для родителей, жен, детей погибших, важна не только материальная помощь, но и светлая память об их сыне, муже, отце.
Это только одна история. Торшин никогда не считал такие поступки подвигом. Он о них никогда не рассказывал. О них рассказывали те, кто в то время был рядом с этим легендарным человеком.